Все фото рассказа о поездке в Килиманджаро Идея покорить Килиманджаро возникла у меня совершенно спонтанно. Нельзя сказать, что я с детства грезила этим местом, или мечтала стать альпинистом. Нет. Я вообще человек не спортивный. Веду практически сидячий образ жизни. В поход ходила разве что в глубоком детстве и то, что говорится ‘вокруг школы с ночевкой’. В горах была только на Южном Урале — г. Сугомак (что-то около 600 м), и на Синайских горах — пресловутой горе Моисея (2285м). И тот и другой раз горы не являлись целью путешествия, а так, заодно, по ходу. И вот в октябре…..По отзывам и рекомендациям тур агентств лучшим месяцем для восхождения считается февраль, ну, в крайнем случае вторая половина января. Но поскольку терпеть до февраля сил не было, организовала отпуск (благо сама себе директор), провела необходимую подготовку к поездке (сделала прививку от желтой лихорадки, купила спальник, рюкзак, пончо от дождя), в тур агентстве взяла тур и в начале ноября рванула в Африку. Сразу скажу, несмотря на то, что ноябрь считается неблагоприятным месяцем для восхождения (сезон ‘коротких’ дождей), погода была просто отличной. В первую половину дня всегда солнце, во второй половине надвигались облака. Но зрелище набегающих на тебя облаков до того завораживает, что пропустить его было бы жаль. Дождь был всего один раз, но влил как следует — коротко и доходчиво (пончо весьма пригодилось). В то же время так как ‘не сезон’, народу на дороге никого, в приютах очень свободно. Домик, рассчитанный на четверых, я занимала одна. В феврале же, по словам моего гида, здесь очень много туристов, еще больше носильщиков. Так что наедине с горой вам оказаться не удастся.На вершину Килиманджаро можно подняться различными маршрутами. Но в ноябре единственным предложенным мне маршрутом был путь Марангу. Этот маршрут считается наиболее легким и популярным.Пока шли необходимые формальности: оформление и пр., я зашла в магазинчик, купила шоколадку и пиво ‘Килиманджаро’. Правда, шоколад тут же раздала детишкам из соседней школы, которые с удовольствием мне попозировали, а потом провожали до самых ворот.

Детвора

Джунгли

Мангуст

Начало пути проходит через настоящие джунгли. Вокруг красиво, немного влажно, как-то по-особенному приятно пахнет. Удобная, посыпанная чем-то красным дорога. Идти легко. Где-то в середине пути ланч. С пивом пошел на ура. Во время обеда из кустов высунулся мангуст. Пришлось поделиться курочкой.По пути встречаются местные, несущие на голове какой-нибудь груз. Праздно шатающихся не видела ни разу. Тупо тыкать фотиком в лицо совесть не позволяла. Всегда здоровалась (на суахили звучит как ‘джамбо’) и спрашивала разрешения сфотографировать. Вообще здороваться с ними и слышать в ответ грудное, на выдохе — ‘Джамбо’ — одно удовольствие.

Местные все носят на голове

Мальчик

Некоторые очень даже ничего

Во время первого перехода бежала как коза, легко преодолевая подъемы, оставив позади своих гидов. За что получила выговор от гида и лекцию, что нужно идти ‘поле-поле’ (потихоньку), а не ‘барака-барака’ (быстро). И что следующий переход он пойдет первым и будет держать руки в стороны, чтобы я его не обгоняла. ‘Ок’, — я легко согласилась. Настроение было приподнятым и веселым: я легко, играючи преодолела первый переход, лагерь Мандара меня приятно удивил — очень уютные домики, красивое место (думалось: ‘Какой же это приют?’).

Лагерь Мандара

К тому же меня ждал ужин. Кстати кормили отменно. Первый раз, когда мне показали повара (кук по ихнему), подумалось ‘Ну какой это повар? Ему только вышибалой работать. Что он может приготовить вообще?’. Но я ошибалась. Ужины были очень вкусные, из натуральных продуктов, с переменой блюд. Всегда овощи, мясо или курица или рыба, супчики, десерт, фрукты. Причем все антуражно обставлено, сервировано, опять же с переменой столовых приборов. У меня был свой официант (не кук). Думаю, один из носильщиков, но хорош, одна улыбка чего стоит. Он же приносил мне горячую чистую воду для мытья утром и вечером по два тазика, так что проблемы, связанные с отсутствием душа, меня лично не коснулись.Вот моя бравая команда: слева гид с высокопарной кличкой Эверест (городской парень из Аруши, образованный, знает 4 языка, русского в этом числе нет, лощеный, но в общем-то добрый малый и прекрасный гид), справа помощник гида Августин (нормальный деревенский мужик, живет неподалеку от склона, простой, даже душевный, уровень английского сомнительный, типа моего), в черной шапочке кук, внизу без шапки официант, все остальные носильщики. Меня они звали Джен, так как Евгения было для них слишком сложным для произношения именем.

Моя команда

Вечерком прогулялась до кратера Маунди. Повстречала ‘Голубых’ обезьян. По словам Августина живут только на Килиманджаро. Аленький цветочек с трудным названием тоже растет только здесь. С кратера открывается красивый вид на земли Кении.

Голубая обезьяна

Цветок Килиманджаро

Спалось в Мандаре очень славно. Немного жарковато было в спальнике (я взяла с температурой комфорта -10, экстремальная -30), но в расстегнутом очень хорошо. Удивило наличие матрасов и подушек. Я почему-то думала, что спать придется на голых деревяшках. В общем, проснулась отдохнувшей, довольной и полной сил.Второй переход начинается с джунглей, которые очень скоро редеют и переходят в так называемые альпийские луга. Эверест не давал мне быстро идти, поэтому на этом переходе я много фотографировала, не переставая удивляться необыкновенной красоте этих мест.

Манвези

Мне показалось, что на высоте выше 3000 м дышится необыкновенно легко. Никаких неприятных ощущений у меня не было. Наоборот, полное ощущение эйфории.

На тропе

На 3000 м

По дороге изредка встречались туристы, идущие навстречу. Запомнилась встреча с одним немцем. Он, как и я, путешествовал в одиночку. Внешне как две капли воды похож на мужика со старой рекламы Мальборо (загорелое обветренное лицо, правильные морщины, ковбойская шляпа), только сильно постаревший. Сказал, что поднялся до точки Гилмана, был явно счастлив, желал удачи. Я спросила его: ‘А как же Ухуру? Почему не пошел?’ ‘О, нет. Мне ведь уже 69. Тяжело’. Вот это да, думаю, крутой дед, хоть и немец. Вообще национальности там как-то размываются. Просто какие-то немного другие люди, глаза светятся, романтики что ли. Для большинства это не первое восхождение. И интересно разговаривать с ними о том, зачем они это делают, что хотят доказать, что почувствовать. Я вообще-то человек необщительный. Сама первая никогда не решусь подойти, начать разговор. Но там люди сами подходили, подсаживались во время ужина. Хотя языковой барьер мешал немного. Смеялись с одним англичанином, что его русский так же плох как мой английский. До Килиманджаро он поднимался на высшую точку Анд в Америке. На вопрос, какая же мечта или план останется после Килиманджаро, ответил что хотел бы покорить Монблан — высшую точку Европы. А как же Эльбрус? — спрашиваю, Он же высшая точка. Нет, говорит Эльбрус — это Азия. Вот тебе и разница в подходе к географии.В общем, я сделала вывод, что путешествовать по Килиманджаро стоит не только ради покорения ее самой. Не менее интересны люди, каких вы там встретите. Причем и туристы, и местные.

Носильщик

Носильщики носят все тоже на голове

Помощник гида

Не было ни одного человека, с кем бы я начала восхождение и дошла до конца. У всех были более длинные восхождения (от 7 до 9 дней), хотя и по тому же маршруту. У меня было 3 дня восхождение и 2 дня спуск. Всех людей, с кем встречалась на первых стоянках, я потом видела на обратном пути, только идущим к цели.Так же легко, как и в первый переход, я дошла до Хоромбо (высота 3720 м). Такие же, как в Мандаре домики, отличный ужин. Из любопытства напросилась в помещение, где повара готовят еду для туристов. Была, мягко говоря, шокирована. Черные, закопченные стены. Темнота. Газовые баллоны. Прямо на них кастрюли. Каждый кук колдует над своей кастрюлей. Как ни странно, соответствующей внешнему виду вони не было. Пахло довольно хорошо — едой, пряностями. Сфоткала своего кука и быстренько удалилась, так как своим присутствием удивила и как-то взбудоражила это собрание.

кук

только вороны

труповозка

В Хоромбо мне очень понравилось. Оттуда видно снежную вершину Кили. Красиво. Правда, из животных здесь живут только вороны. И под столовой лежат труповозки. Вот такие тележки, на которых свозят людей, которым серьезно стало плохо при восхождении. Два раза видела, как в ней несли человека. Зрелище ужасное. Но здесь они просто валялись никому не нужные, самочувствие у меня было прекрасным, настроение еще лучше.Между тем на самом деле организм уже давал первые сбои. Дело в том, что я очень мало хотела в туалет по-маленькому, на что мне не преминул указать все знающий и все видящий Эверест. Он с серьезным видом объяснял мне, что сам он пять раз во время пути сбегал за камень, но не видел ни разу, что это сделала я. Что это плохо, что я должна больше ‘дринькать’, выпивать не менее 2 л в день. Меня хоть и разбирало на ‘ха-ха’ во время этого разговора, но в его словах явно был резон. Действительно, в воде содержится кислород, который организм может как-то использовать при нехватке кислорода в воздухе. Упомяну, что совершать подъем я решила без использования Диамокса и пр., так как вообще настороженно отношусь к любым медикаментам. Решив, что завтра начну исправно ‘дринькать’, я преспокойно уснула. Ночью в Хоромбо было холодно, шел снег. Но в своем спальнике я ничуть не замерзла, и спала, как ребенок.Утром, хорошо позавтракав, двинулась дальше. Было солнечно. Кили светила как путеводная звезда, приковывая к себе мой взгляд.

Кили

Одни камни

Растительности становилось все меньше и меньше. Пока вокруг не воцарилась пустыня. Холодная и с пеленой облаков. Зрелище и ощущения, мягко говоря, унылые. Но шлось легко, голова не болела (хотя я читала по отзывам, что у многих в этом месте начинает болеть голова). Но последний перевал перед приютом Кибо дался мне как-то не совсем легко, с одышкой. Сам приют произвел на меня довольно тягостное впечатление. Серый, мрачный, холодный. Этот каземат делится на несколько комнат. В каждой комнате нары, где-то на 12 человек. В середине комнаты столы. Короче, и спальня и жральня в одном месте. Удобства, правда, на улице.

Приют Кибо

Ужин несколько сгладил впечатление. Аппетит у меня, не смотря ни на что, был, как обычно, зверский, что весьма порадовало Эвереста. Он еще раз проверил одежду, в которой я собиралась штурмовать вершину. Сказал что двух штанов мало, нужно одеть трое. На вершине будет -20 градусов. На это я ответила, что родилась в таком месте, где бывает и -50, где полгода длится ночь, и полгода день (я действительно родилась в Воркуте). ‘Ну тогда ты точно не замерзнешь. И вообще, в каком ужасном месте ты родилась. Я б там точно жить не смог. И т.д.’, — долго удивлялся, какие же жуткие места бывают в мире. Короче позабавил меня. В одной комнате со мной были четверо американцев (две девушки и два парня, молодые, лет по 23-25), два испанца (мужики средних лет). На отдых отводится часов пять. Нужно поспать. В двенадцать подъем, чай, и в час ночи на штурм. Легко согрелась в спальнике, но уснуть так и не смогла. Лежа мне становилось все хуже и хуже. Заболела спина в грудном отделе. Дышалось не то чтобы трудно, но как-то не так как всегда. Некомфортно. Села в спальнике, взяла бутылку с водой. И примерно через каждые пять минут пила немного воды. Так и просидела до самого подъема. Сидеть мне было легче, чем лежать. И мне казалось, что с каждым глотком мне становится немного лучше. Люди вокруг меня спали, но очень беспокойно. Удивило дыхание мужчины, лежавшего подо мной. Он спал. Во сне делал 3 вдоха, и потом его дыхание замирало. Я успевала медленно досчитать до 10, прежде чем его дыхание снова оживало, и он делал судорожный вдох. Потом все повторялось снова. А я все пила и пила. Думала, скорей бы подъем. Естественно, через какое-то время пришлось выходить до туалета. На улице было морозно, но тихо, без ветра. Подняв голову, я увидела огромное небо, полное звезд таких ярких и крупных и в таком количестве, что накатило давно забытое приятно-тревожное чувство мечты о далеких мирах, о других галактиках.На встречу мне уже шел Эверест. Оказывается, все равно уже пора было вставать. Чай. Последние приготовления. Фонарик на лоб. И пошли. Августин впереди. Я, след в след за ним, тем же темпом. Эверест за мной. На этом переходе я впервые взяла трекинговые палки. Первое время они мне даже мешали. Потом вроде приноровилась.Путь нельзя назвать сложным. Он просто тяжелый и главное, бесконечный. Время от времени мы останавливались, и я пила горячую воду из термоса, который нес Августин. Сначала все остановки были плановые, по инициативе Августина. Но где-то после отметки 5000 остановки все чаще и чаще возникали по моей просьбе. Я дышала как паровоз. В какой-то момент слегка начинало мутить. Тут я делала очень глубокий вдох, и тошнота отходила. Голова не болела совсем. Холодно не было. Для меня было бы легче, если бы я видела цель. А так, в темноте, непонятно, сколько же еще это мучение будет продолжаться. Как ни странно, помогла песня, которую затянул Августин. Как он мог петь, когда у меня дыхания не хватало, чтобы просто еле тащиться! Но под его простое пение идти стало легче.Так, переставляя ноги в такт песне, неожиданно для себя я доплелась до точки Гилмана (5681 м). Рассвета еще не было. Из темноты показались палки с набитыми на них досками с надписями. Эверест с Августином обнимали меня и поздравляли. А я не могла понять. И что? Не было чувства радости, победы. Победы над чем? Меня и раньше-то коробило выражение ‘покорить гору’. Ее нельзя покорить. Ей решительно все равно, кто там по ней ползает.Между тем подошли и американцы. Ребята держались ничего, а девчонки не очень. Одна из них была в полной прострации. Ее пытались фотографировать — один держал голову, другой фотографировал на фоне таблички. Такое неприятное зрелище. Американцы решили дождаться рассвета (до него оставалось вроде как и недолго) и идти вниз. Я решила идти вверх к Ухуру. Может быть сработал эффект отличницы — если взялась, стыдно не довести до конца. Как же дома объявлю мужу и своим сыновьям, что сдалась и не пошла дальше. Старший сын перед поездкой сказал, что он во мне нисколько не сомневается. ‘Ты то в любом случае дойдешь. Залезешь на характере’. Ну что, характер свой надо подтверждать. К тому же тупо стоять и ждать рассвет холодно и скучно.Мы с Эверестом двинули дальше. Августин пошел назад. Дорога от Гилмана до Ухуру мне показалась легче. Во-первых, она более пологая, во-вторых, и это главное, она гораздо интереснее. Путь пролегает по краю кратера и мимо ледников. Понемногу светало, и мне начала открываться красота этого места. Когда я ползла в темноте до Гилмана, то думала, что просто сдохну на этой горе. А здесь, видя, как поднимающееся солнце окрашивает ее золотыми, розовыми, сиреневыми красками, у меня открылось второе дыхание.

Восход

Ледник окрасился в розовый цвет

И тут же стал золотым

Когда я дошла до Ухуру, солнце уже поднялось. Ледник, казалось, полыхал былым светом. И если, дойдя до Гилмана, я не испытала ничего, то придя к Ухуру, почувствовала, что рыдания подкатываются к горлу.

Пик Ухуру

Ледник и гора Меру

с высоты 5895 м

Эверест сказал, что нужно попить и идти назад. Но термос с горячей водой унес с собой Августин. А бутылка с водой, которую несла я, превратилась в кусок льда. Сладкого тоже ничего не оказалось. Эверест сказал, что это очень плохо, и добавил что-то еще на суахили (видать отматерил меня, а может и себя за рассеянность). И мы двинули назад. По ходу я много фотографировала, задерживая движение. Так что на точку Гилмана мы возвращались довольно долго.Тут я в первый раз за весь этот подъем присела. На камень под табличкой. И вот здесь на меня навалилась такая усталость. Казалось, я растворяюсь в этой синей бесконечности, в белых облаках, плывущих далеко-далеко внизу. И это солнце, такое белое, незнакомое, прекрасное и беспощадное… ‘Вставай, Джен! Не смей спать! Пошли, пошли. Ты слишком много времени провела на высоте’. Эверест тряс меня за плечо. Он взял мой рюкзак. Подвел меня к краю насыпи. ‘Спускаться будем здесь. Держись за меня’. ‘Здесь?! А дорога-то где?’ — подумалось — ‘Ладно, от горняшки не помру — просто сверну себе шею’. И мы поскользили вниз, резко теряя высоту. Даже подъем дался мне не так тяжело, как этот спуск. Казалось, ему не будет конца. Через каждые метров 20-30 я начинала задыхаться. Приходилось останавливаться. Эверест терпеливо ждал, слушая мое дыхание. Как только оно начинало выравниваться, тут же снова тащил меня вниз, не обращая внимания на мое желание постоять еще. Спустя какое-то время я заметила бесконечно далеко внизу строение Кибо. Боже, как же далеко! И когда же мне начнет становиться лучше? Ведь снижаю высоту. Но тело уже практически не слушалось меня. Неимоверным усилием воли я толкала себя дальше вниз. Подходя к Кибо, я увидела свою команду, бегущую мне навстречу. Они улыбались мне, поздравляли, жали руку. Сил улыбнуться в ответ не было. Мой любимый официант протягивал мне сок. Дальше рта пропихнуть жидкость мне не удалось. Зайдя в комнату, я увидела лежащих на нарах людей. Все заметно плохо себя чувствовали. Но при виде меня вставали, поздравляли. Мне было все равно. Стащив с себя верхнюю одежду, я забралась в свой спальник. Эти простые действия дались мне с большим трудом и одышкой. Легла, отвернувшись к стене. Никого не хотела видеть и слышать. Думалось, вот стоило это таких жертв? Все никак не могла вспомнить, зачем вообще я сюда поперлась. В спальнике я впервые не могла согреться. Руки, ноги, нос были ледяными. В комнату зашли мужики из моей команды. ‘Джен, ты молодец! Не женщина, а настоящий мужик. Отдыхай, спи’. Попробуй, засни. Холод такой. Сейчас бы борща. Но, подумав, что объяснить африканскому куку про борщ я все-таки не смогу при всем желании, попросила супа с картошкой. Горячий суп с каждой ложкой буквально возвращал меня к жизни. Эверест, сидя напротив, смотрел на меня и улыбался. ‘Что-что, а аппетит у тебя не убиваемый!’.Согревшись и немного оживившись, я решила немедленно валить отсюда. Понятно, что до Хоромбо топать 10 километров. Но оставаться в Кибо я не хотела больше ни минуты. Все-таки, при всем уважении, гиблое место. Как ни удивительно, идти до Хоромбо мне было не трудно. Одышка на небольших подъемах все равно появлялась, но все же это не шло ни в какое сравнение с предыдущим спуском. На следующий день спуск от Хоромбо до самых ворот. Устают только ноги, и то к концу путешествия. Всю дорогу светило солнце. Ландшафт становился все живее, ярче, зеленее. На встречу шли люди, у которых еще все было впереди. И я от всей души желала им удачи.Разгадала ли я загадку, зачем люди идут в горы. Что хотят доказать? Кому? Зачем считают взятые вертикально метры? Скорее нет.Пойду ли я еще в горы? Не знаю. Слишком тяжело мне это далось. Ну разве только Монблан?

Источник: turizm.ru Хотите прочитать этот материал на сайте источника?