Еще немного аквариумных красоток.
Это всем известные скалярии, точнее скалярии высокотелые. Они меньше дискусов по размеру, но по красоте, если не превосходят их, то ничуть не уступают.
Плавающие живые ромбики, тело у них плоское с вытянутыми лучистыми плавниками. Рыбки кажутся разноцветными стеклышками, словно, они сотворены не природой матушкой, а дыханием стеклянных дел мастеров.
Если скалярии только похожи на стеклышки, то следующая рыбка так и называется – стеклянная.
Разновидностей рыб-стекляшек существует много. Какие из них именно эти рыбки я не знаю. Да это и не столь важно. Держались они стайкой быстро курсирующих рыбок, мгновенно меняющих направление своего движения, словно, торопились поспеть по срочному делу, да позабыли что-то важное, пришлось впопыхах возвращаться, оказалось, что зря и теперь надо повернуть вспять, торопливо, нагоняя упущенную возможность. Из-за своей неугомонности, отделить одну рыбку от другой, чтобы сфокусироваться и снять ее как отдельную особь (портретно) было архисложно. Свет играл на чешуе, просто струился. А стайка была как один лист светоотражателя. Глаза так и искали этого серебристого сияния.
Вот еще одно чудо природы!
Такая хрупкая!
Еще немного аквариумной красоты.
Из множества попыток получился только один снимок аулонокара мультиколора.
А в аквабоксе их мультимного и все разные. Можно часами на них смотреть, как на огонь в камине — релакс, позитив, никакого мозгоправа не надо, полная перезагрузка.
Застряли мы капитально. Оторваться от больших экранов не было никаких сил. Адреналин и азарт как на охоте зашкаливал! Так хотелось запечатлеть ускользающую красоту!
Но иногда попугаи на нас шикали, ворчали. Им тоже требуется фиеста.
Проходили мимо целого каскада небольших аквариумов.
Заглянула в один – мальки-малявочки, в другой — тоже что-то мелкое, в третий – вообще пятаки зеленые лежат. Что за ерунда! Не стали задерживаться. Ушли, но сомнения мучили, зачем Володька усы сбрил, зачем пятаки в аквариум накидали? Вернулись. «Пятаки» горкой друг на друга взгромоздились, не разобрать эту кучу малу: где хвост, чешуя? Пришлось подождать. Горка зашевелилась, расползлась, а из-под пятачков лапки и головки показались. Вот тебе и монетки на счастье!
Время летит стремительно. Аккумуляторы на половину разряжены, а мы все никак до морских рыб не доберемся. Надо ускоряться.
Среди морских представителей встретили много знакомых: груперов, скатов, морских звезд, мурен, лобстеров, ангелов (не небесных), их фото я не буду в рассказе использовать, но Наполеона не утерплю, похвастаюсь. Вот, он какой губастенький.
Ощущение на фотке вполне реалистичное, не скажешь, что аквариум.
Еще несколько трофейных «голов»
и уходим в тропики.
Под ногами раскинулось «море широко». Скользнули взглядом по поверхности – никого, и вдруг слышу, младенец глаголет истину: «Смотли, какая лыба болшая!» Минуточку, какая такая лыба болшая? Глянули еще раз и заметили детеныша акулы. Улыбнулись. Для трехлетнего карапуза акуленок – лыба, бесспорно, болшая, для взрослых это всего лишь детеныш. Я очень надеюсь, что малыш, когда подрастет (или после окончания реабилитационных мер, если таковые ему нужны), будет отпущен на волю, потому что просторный вольер это хоть и золотая, но все же клетка. С другой стороны не факт, что в естественной среде он проживет дольше. Может в сетях запутаться или просто убьют за пару акульих плавников. И так нехорошо, и сяк плохо. Везде клин, куда ни кинь.
Маленько притомились, ноги отдыха просили. Присели на лавку. Огляделись. Позади нас стена. На ней рисунок или зашифрованное послание (похоже на письмена древних майя). Майя имели одну из самых продвинутых систем письма и оставляли надписи везде, где только могли, в том числе на стенах и стенах зданий.
А неподалеку на толстой поваленной ветке, обернувшись вокруг нее несколько раз, лежал зеленый удав — собакоголовый удав. Он хищник ночной и пока не охотился, только присматривался, кого бы ласково принять в свои объятья. Хищник опасный, поэтому террариум декораторы подняли повыше над головами людей, вставили стеклянную коробку в нишу стены и оставили для обзора только одну ее сторону. Мы крутились около зеленого змия и так, и эдак, со словами и без слов, но удав фоткаться не хотел и уползал подальше с глаз долой. Но нам повезло.
Решили идти дальше. В тропическом лесу обилие зеленой растительности, раскидистые пальмы, ручейки, сбегающие по камням, водопады.
Ходить надо осторожно, смотреть под ноги и стараться не шуметь, иначе можно много чего не увидеть. Например, такую пышнотелую блондинистую жабочку.
Все прислушиваются к звукам и шорохам.
Мы гуляем в тропическом лесу, он кажется совсем диким. Воздух влажный, густой и немного дурманящий, очень жарко, по спине побежали ручейки. Над головой пролетают птички такие крошечные малютки! Их увидеть можно только следя за полетом, а когда садятся на ветки деревьев, становятся практически невидимыми.
А вот эти птички с перламутровым оперением на крыльях, ходят по земле, прячутся в траве. Их красный клюв выдает.
Они на наших голубей похожи, только у наших сизарей одежка поскромнее.
Змейка сытно пообедала, живот вспучился, а после сытного обеда полагается поспать, что она и делает. На ней очень строгий костюм – прямо офисный дресс код: белый верх – черный низ, или наоборот?
Ей бы не помешало легкое дуновение ветерка, для этого пригодились бы крылья бабочки.
Крылья состоят из множества мелких ворсинок, а рисунок – ковровый. Удивительно, для такого небольшого тельца такие огромные крылья. Как сильно должна быть развита «мускульная» система, чтобы не просто расправить крылья, а взмахнуть ими и полететь?
У этой бабочки
совсем другое крыло, не ворсистое, а гладкое. Шелковые крылья натянуты на «ребра жесткости», оттого кажется, что в момент их раскрытия, услышишь тугой звучный хлопок, как при раскрытии купола парашюта. В день нашего визита мы видели несколько бабочек, точнее, только трех. Бабочкам предстояло только появиться на свет. Они завершали свое преображение из гусениц в крылатых красавиц в подвешенных на тонкой палочке – коконах. Век их недолог. От нескольких часов до нескольких недель. Тропические бабочки для активного образа жизни любят сумерки, некоторые активно живут днем, но при этом все же предпочитают укрываться в темных уголках леса. А привлекают их запахи фруктовые и запахи разлагающихся животных и растений.
А нас привлек таинственный город, вернее то, что от него осталось и что так упрямо хочет скрыть от глаз человеческих тропический лес.
Уверена, что в тропиках мы многое пропустили. Но, разве это не повод, чтобы сюда еще раз вернуться?
После бабочек более всего оживляют тропическую природу и привлекают интерес птицы.
Очень много туканов. Это тукан ариэль. Другие названия не запомнила, но очевидно, что на наших ворон они мало похожи.
Носы такие огромные, хоть конкурс проводи, чей нос краше?
Сидит и даже во сне нос его совсем не перевешивает.
У водоплавающих свои стандарты красоты.
Встречаются и хохлатые птицы. У всех хохолки разные. У этой – треуголочкой.
У венценосного журавля — шапочкой.
Умная голова волос не держит.
Африканский марабу. Обнять и заплакать! Головка лысенькая в пигментных пятнах. Вокруг черепа ре-д-ки-й пушок! Старичок совсем!
Но, такие перышки, такой носок!
Бог семерым нес — ему одному досталось!
Ну, вот обиделся…
Продолжение следует.
