«- Никто, никто, — сказал он, съезжая по перилам…» (из истории королевских хобби)
В то время, как космические корабли бороздят… (пардон) В то время, как весь мир без устали рассыпает ахи-вздохи по адресу кекенхофских тюльпанов, Его Королевское Величество Виллем Александр успешно рушит десятилетиями слагавшиеся стереотипы и личным примером способствует развитию новой цветочной моды.
Да-да, первый за последние сто с лишним лет король-мужчина (ранее в Нидерландах правили три поколения королев) не разделяет всеобщей тюльпаномании и предпочитает всем прочим луковичным прекрасные благородные лилии. А что? Имеет полное право, как метко подмечено в шуточной балладе Алана Милна, фрагмент из которой в переводе Маршака вы, конечно, узнали.
Итак, в лично курируемой и потому носящей имя монарха оранжерее сегодня мы познакомимся с роскошной коллекцией королевских (во всех смыслах) лилий.
«Лилия и лев» (о случайности отдельных совпадений)
Несмотря на то, что в одноименном романе Мориса Дрюона немалая часть сюжета разворачивается именно в этих местах, а родовой герб правящей в Нидерландах Оранской династии по-прежнему украшает изображение того самого льва, идея протянуть связь к тем самым геральдическим лилиям Капетингов заранее обречена на полный провал.
Прежде всего, потому, что тот самый цветок «флёр-де-лис» — это вообще никакая не лилия, а всем знакомый дикий ирис псевдоаировый (он же желтый, он же болотный, он же водяной, он же Iris pseudacorus). На это недвусмысленно указывает не только само изображение королевской «лилии», но и очищенная от ангельского вмешательства версия легенды о Хлодвиге. А вся путаница возникла из-за народных, весьма далеких от ботаники названий.
Есть и другие доводы (кому интересно, пусть сам углубится в источники). Так что, перефразируя известный анекдот, иногда лилия – это просто лилия, а дому Нассау с 12 века всегда хватало льва на гербе.
«Апельсинарий» или «принцетеплица»?
Еще один миф, подкармливаемый некоторыми путеводителями и частными гидами, касается мнимой связи понятия «оранжерея» с правящей династией Нидерландов (Oranje-Nassau).
На первый взгляд, теория выглядит логичной и стройной (в лучших традициях Задорнова или Фоменко). Несколько поколений в Оран(ж)ской династии действительно замечены в пристрастии к садоводству в так называемых «оранжереях». А на любую попытку возразить и связать оранжереи с апельсинами (англ. orange, франц. l’oranger) нам укажут, что в голландском языке несмотря на наличие слова «оранжерея» этот фрукт называется иначе и, кстати, более привычно для русского уха: sinaasappel или appelsien.
Стоит лишь на секунду признать первую порцию таких «аргументов», как сразу начнется настоящая ковровая бомбардировка новыми. Вспомнят город Оранж близ Авиньона (и одноименное княжество), откуда пошла та самая ветвь Оранж-Нассау. Укажут на жаркий климат Прованса, где как раз и начали культивировать первые завезенные в Европу апельсины. Протянут связь тех мест до античного Араузиона и в результате английское и французское название апельсина привяжут к тем самым названиям и той самой зародившейся там династии. Та-дам!!!
А теперь давайте по шагам очистим пустышку мифа от всей этой «убедительной» шелухи.
Во-первых, обратим внимание, что привычное нам слово «апельсин» (кстати, по понятным причинам действительно заимствованное из голландского языка) расшифровывается как унаследованное от старофранцузского «яблоко из Китая». Апельсины действительно были завезены из ЮВА, но вместе с ними в старофранцузский с Востока пришло и их исходное название «оранж», существовавшее и в санскрите, и в более раннем дравидийском языке. А «яблоко из Китая» стало лишь вторым, народным названием фрукта.
Во-вторых, культивировались завезенные апельсины далеко не только в Оранже и Провансе. Намного раньше их начали выращивать на Сицилии и в Андалусии.
Думаю, продолжать не надо — этих возражений уже достаточно, чтобы теплицы-«апельсинарии» раз и навсегда перестали ассоциироваться с Оранской династией. Давайте-ка лучше вернемся к цветам.
«Есть в графском парке черный пру-у-уд…» (старинная страшилка для принцесс)
Идея укрыться от дождя в павильоне лилий – да это же просто мечта аллергика! Однако ливень в тот момент был таким, что я не задумываясь укрылся бы хоть в магазине ниток, хоть на концерте Стаса Михайлова (чур меня, чур, господи).
Первые минуты в павильоне, мягко говоря, совсем не впечатлили. Уж и не знаю, был ли это тот самый хваленый «голландский дизайн» или нет, но на мой дилетантский взгляд пространство у входа в королевскую оранжерею подозрительно напоминало какой-нибудь садовый отдел Леруа Мерлен.
Слева от входа вопреки ожиданиям вообще обнаружился странный ералаш из тюльпанов, нарциссов, фиалок и прочего далеко не лилейного горшечного ширпотреба.
Судя по всему, нас таким образом просто готовили к «погружению в концепцию». Постепенно пришло осознание, что важен не ассортимент выставки, а то, каким образом сие великолепие расставлено или развешено.
Вскоре появились и «рояли в кустах», первый из которых почему-то вызвал в памяти образ Эрика Картмана, вопящего: «Чокнутые хиппи!»
Не менее странно, чем стоящее посреди павильона старое немецкое ведро с гайками, смотрелись и рассаженные среди лилейно-бамбуковых «кустов» пластмассовые попугаи.
Впрочем, эти и прочие веселости довольно быстро закончились, уступив место рядам стильных утонченных икебан, инсталляций и скульптурных групп.
Павильонный автопарк тоже определенно улучшился (примерно до уровня «Бонд, Джеймс Бонд») на радость любителям сэлфи в образе «я и вона чо!» (#жизняудалась).
Логичным развитием угаданной тенденции стал ряд атмосферненьких павильонных декораций, удачно дополненных живыми цветами.
Если фотосессии в стиле «ехал Грека с корзинкой лилий на велике через канал» еще доступны моему пониманию, то до глубинной сути следующего стенда докопаться так и не удалось. Буду благодарен, если искусствоведы и знатоки голландского колорита просветят.
Нет уж, я такого авангардизма не понимаю, поэтому вернусь к более привычным инсталляциям.
Самую интересную и впечатляющую часть павильона я оставил на закуску. Это так называемая «картинная галерея». Вот только картины в ней непростые – это растущие в горшках живые цветы (и те, которые «крашены», и те, которые «между прочим, это мой натуральный цвет»), заключенные в картинную раму и грамотно подсвеченные. Со стороны (приоткрывая закулисье) это выглядит примерно так.
Но куда эффектнее эти картины смотрятся с правильно выбранной точки.
Ну как, впечатляет?
Как видите, в стороне от живописных аллей парк Кекенхоф приготовил немало эффектных сюрпризов, которые совершенно случайно можно оставить без внимания.
Так что не задумывайтесь ни на секунду – смело заходите во все павильоны и оранжереи. Тем более, что в отличие от того же московского Ботанического сада (у-у-у, крохоборы), здесь доступ во все уголки и объекты парка совершенно свободный, без очередей и дополнительной платы.
Уверен, обнаружив в ближайшем укрытии от дождя что-то новое и интересное, вы еще не раз восхищенно повторите: «Кекенхоф прекрасен – особенно в дождь».
